И каждый раз навек прощайтесь, «Баллада о прокуренном вагоне» - Стихотворение Александра Кочеткова
Вот - огненно зазеленел Глубокая страсть не похожа на юные муки: Она не умеет стонать и заламывать руки, Но молча стоит, ожидая последнего слова, К блаженству и к гибели с равным смиреньем готова, И снежинки, влетевшие в столб чужого огня, К человеческой нежности возвращают меня Категории : Литературные произведения по алфавиту Стихотворения года Стихотворения на русском языке Русские баллады Песни года Песни года Песни на русском языке Песни фильма «Ирония судьбы, или С лёгким паром! Я не пришел.
По решению суда виновными в крушении были признаны начальник станции расстрелян , дежурный по станции получил 8 лет , сторож приговорен к 6 годам заключения , сигналист осужден на 1 год. Друзья, знавшие о приезде Кочеткова этим поездом, сочли его погибшим и были потрясены, когда он объявился в Москве через три дня. В первом же письме, полученном Ниной Григорьевной из Москвы, было это стихотворение.
Ещё во время Великой Отечественной войны «Балладу о прокуренном вагоне» переписывали от руки и посылали в письмах. Стихотворение разошлось так широко благодаря корреспонденту газеты «Красный флот», участнику обороны Севастополя писателю Леониду Соловьёву автору книги о Ходже Насреддине. Зимой года он познакомился в Ташкенте с Кочетковым, услышал от него «Балладу…» и переписал стихотворение в блокнот. Но опубликовано стихотворение было только в году, на й странице альманаха «День поэзии», с кратким предисловием Льва Озерова.
По мнению литературоведа И. Кукулина , «Баллада» могла послужить образцом для Константина Симонова , написавшего во время войны стихотворение «Жди меня» [4].
Материал из Википедии — свободной энциклопедии. Баллада о прокуренном вагоне Жанр баллада и русская баллада Автор Александр Сергеевич Кочетков Язык оригинала русский Дата написания Дата первой публикации « Баллада о прокуренном вагоне » — стихотворение Александра Кочеткова , самой узнаваемой фразой в котором является «с любимыми не расставайтесь».
Начало и конец стихотворения [2]. Как больно, милая, как странно, Сроднясь в земле, сплетясь ветвями,— Как больно, милая, как странно Раздваиваться под пилой. Не зарастёт на сердце рана, Прольётся чистыми слезами, Не зарастёт на сердце рана — Прольётся пламенной смолой… С любимыми не расставайтесь! С любимыми не расставайтесь! Всей кровью прорастайте в них,— И каждый раз навек прощайтесь!
И каждый раз навек прощайтесь! Когда уходите на миг! В разделе не хватает ссылок на источники см. Информация должна быть проверяема , иначе она может быть удалена. Вы можете отредактировать статью, добавив ссылки на авторитетные источники в виде сносок. Слова не выкинешь. Какие песни мы поем в душе и какими стихами говорим неопр. Дата обращения: 10 апреля Александр Сергеевич избежал гибели потому, что продал билет на этот поезд и задержался в Ставрополе.
В первом же письме, которое я получила от Александра Сергеевича из Москвы, было стихотворение "Вагон" "Баллада о прокуренном вагоне" Поэт Лев Озеров, главный пропагандист творчества Кочеткова, писал, что автор «был беспомощен в отношении устройства судьбы своих сочинений.
Стеснялся относить их в редакцию. А если и относил, то стеснялся приходить за ответом. Боялся грубости и бестактности». В известном смысле Кочетков был «неподцензурным» поэтом.
Как и его учитель, Вера Меркурьева впервые поэтическое наследие Меркурьевой увидело свет только в году. Но эта «неподцензурность» давала ему творческую свободу. Литературовед Илья Кукулин считает, что стихотворение и не могло быть опубликовано в те годы — «из-за радикальной приватности и антиколлективизма, но в еще большей степени — из-за фонового ощущения непоправимой хрупкости мира и человеческих связей, зависящих от случайности.
Эта хрупкость предстает у Кочеткова как общее свойство мироздания…» Звездный час «Баллады Лев Озеров вспоминал: «Зимой года в Ташкент приехал участник обороны Севастополя писатель Леонид Соловьев, автор прекрасной книги о Ходже Насреддине "Возмутитель спокойствия".
Виткович привел Соловьева к жившему тогда в Ташкенте Кочеткову. Тогда-то Соловьев и услышал из уст автора "Балладу о прокуренном вагоне". Она ему очень понравилась.
Более того, он фанатически полюбил это стихотворение и текст его увез с собой. Казалось оно только что написанным. Так его воспринимали все окружающие а Соловьев — в ту пору корреспондент "Красного флота" — читал стихотворение всем встречным-поперечным. И оно не только увлекало слушателей — оно стало для них необходимостью.
Его переписывали и посылали в письмах как весть, утешение, мольбу. В списках, различнейших вариантах вплоть до изуродованных , оно ходило по фронтам часто без имени автора, как народное». Илья Кукулин предполагает, что «Баллада Переклички в структуре этих стихотворений во многом обусловлены общей идейно-концептуальной основой, а именно, представлением о том, что такое любовь и какова ее социальная миссия… В основе обоих стихотворений — религиозное переживание.
Однако его объектом становится не трансцендентная сущность, а земная любовь между мужчиной и женщиной, которая понимается и изображается как наивысшая ценность и как сила, которая одна только может спасти человека от смерти».
По мнению исследователя, стихи Кочеткова и Симонова открыли в русской поэзии квазижанр заговора на спасение жизни через любовь. Впервые «Баллада Строкой из «Баллады После выхода фильма Эльдара Рязанова «Ирония судьбы, или С лёгким паром! В результате исследования, проведенного в году журналом «Русский репортёр», стихотворение заняло е место в сотне самых популярных в России.
В году, через 32 года после смерти Кочеткова, вышла книга его стихотворений и поэм — «С любимыми не расставайтесь». Читатели смогли познакомиться и с другими стихами поэта. Оказалось, что тема хрупкости бытия и неизбежности разлуки — одна из магистральных в творчестве Кочеткова. Памяти моего кота В приветливом роду кошачьем Ты был к злодеям сопричтен. И жил, и умер ты иначе, Чем божий требует закон. Мы жили вместе.
В розном теле, Но в глухоте одной тюрьмы. Мы оба плакать не хотели, Мурлыкать не умели мы. Одна сжигала нас тревога. Бежали в немоте своей, Поэт — от ближнего и бога, А кот — от кошек и людей.
И, в мире не найдя опоры, Ты пожелал молиться мне, Как я молился той, которой Не постигал в земном огне. Нас разлучили. Злой обиде Был каждый розно обречен. И ты людей возненавидел, Как я божественный закон. И, выброшен рукою грубой В безлюдье, в холод, в пустоту, Ты влез туда, где стынут трубы, Где звезды страшные цветут И там, забившись под стропила, Ты ждал — часы, года, века, — Чтоб обняла, чтоб приютила Тебя хозяйская рука.
И, непокорным телом зверя Сгорая в медленном бреду, Ты до конца не мог поверить, Что я не вспомню, не приду Я не пришел. Но верь мне, милый: Такой же смертью я умру. Я тоже спрячусь под стропила, Забьюсь в чердачную дыру.
